Беспрецедентные меры, принятые советскими властями, помогли в кратчайшие сроки остановить распространение одной из самых страшных болезней в мире. Москва при этом была на военном положении
В связи с эпидемией коронавируса и довольно странными действиями российских властей по борьбе с ней, блогер Олег Волков вспомнил весьма примечательный случай.
Как в Москву была завезена казалось бы давно побежденная инфекция, и как удалось от нее избавиться:
«Ранним утром в самом конце декабря 1959 года в аэропорту Внуково сел самолет с известным художником Алексеем Кокорекиным.
Художник прилетел из Индии на день раньше запланированного, прошел пограничный и таможенный контроль и поехал домой к любовнице.
Он немного покашливал, но кого удивишь кашлем в декабрьской Москве? Никто не обратил внимания…
Одарив подарками из теплых экзотических стран свою пассию, на следующий день он наконец-то добрался до семьи, обнял родных, отпраздновал приезд и так же раздал подарки.
Кашель усиливался, температура поднималась, ему стало плохо и он отправился к врачам.
Госпитализировали его почти сразу – хуже ему становилось буквально на глазах. А к вечеру он умер.
Производивший вскрытие патологоанатом пригласил в секционный зал заведующего кафедрой академика Н. А. Краевского.
По счастливой случайности к Николаю Александровичу приехал в гости старичок патологоанатом из Ленинграда, его пригласили к секционному столу.
Старичок посмотрел на труп и сказал — «Да это, батенька, variola vera — чёрная оспа»…
К тому времени о существовании страшнейшей болезни, выкашивающей в средние века города и страны, у нас в стране почти подзабыли даже врачи.
В СССР заболевание побороли путем всеобщей вакцинации еще в 1936 году. Врачи даже не думали, что оно может вернуться, и перестали брать его в расчет.
Но только не в Индии, где побывал известный советский художник, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин.
Именно там, в одной из индийских провинций на церемонии сожжения скончавшегося от оспы брахмана, художник и подхватил страшную инфекцию.
Вся серьезность событий стала понятна уже на вторые сутки: вирус был диагностирован:
— у сотрудницы больничной регистратуры, принимавшей художника, — осматривающего его врача
— и даже подростка, который находился в той же больнице этажом ниже, прямо у вентиляционного отверстия из палаты Кокорекина.
Больничный истопник подхватил оспу, просто когда проходил в рабочее время мимо его палаты.
Через две недели в уже наступившем 1960 году у некоторых пациентов Боткинской больницы появились такая же, как и у Кокорекина: лихорадка, кашель и сыпь.
Материал, взятый с кожи одного из больных, отправили в НИИ вакцин и сывороток.
15 января 1960 года академик Морозов выявил в материале частицы вируса натуральной оспы.
Новость оперативно сообщили высшему руководству страны. Стало понятно, что Москва и весь Советский Союз находятся в шаге от эпидемии болезни, которую не лечат.
Ко второй половине дня на совещании у Хрущева был принят комплекс срочнейших мер, чтобы не допустить эпидемии оспы.
Перед личным составом столичной милиции и КГБ поставили задачу в кратчайшие сроки выявить всех, с кем контактировал художник, начиная с момента его посадки на самолет в Индию.
В группу риска попали пассажиры самолета, его экипаж, таможенники, коллеги, друзья, родственники.
Следствие даже установило, что перед тем, как вернуться домой, Кокорекин сутки провел с любовницей. Масштаб работы был огромен.
Выяснили, что в течение нескольких недель больной контактировал с несколькими тысячами людей. Выявить всех было практически нереально.
КГБ СССР, МВД и Министерство здравоохранения устанавливали и изолировали абсолютно всех, кто хоть как-то пересекался с инфицированным.
Одна из проведших с больным вечер, была преподавателем в институте, где принимала экзамены у многочисленных студентов – из ВУЗа в карантин отправили сразу отправили сотни человек.
Подарки, привезенные из Индии для жены и любовницы через комиссионки на Шаболовке и Ленинском расползлись по городу.
Но уже через сутки все посетители магазинов были установлены, помещены в карантин, а сами предметы из индийских тканей сожжены.
Центральная Боткинская больница тут же оказывается на осадном положении. Тысячи больных и обслуживающего персонала не могут покинуть ее стены.
Из мобилизационных хранилищ Госрезерва в сторону Москвы выезжают грузовики со всем необходимым.
Над Европой успели развернуть самолет, которым из Москвы в Париж отправился один из пассажиров кокорекинского рейса.
Москва, только-только справившая Новый год, была фактически полностью закрыта по законам военного времени.
В нее нельзя было ни въехать, ни выехать из нее: отменены авиарейсы, прервано железнодорожное сообщение, перекрыты автомобильные дороги.
Круглыми сутками медицинские бригады ездили по адресам, госпитализируя все новых и новых вероятных носителей инфекции.
В инфекционных больницах ставились все новые и новые койки для карантинников и через неделю под присмотром врачей уже находилось около 10 тысяч человек.
Ниточка к которым начиналась всего лишь на всего с одного пассажира авиарейса Дели-Москва.
Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией – срочнейшая вакцинация населения.
В течение 3-х дней в Московскую городскую санитарно-эпидемиологическую станцию было доставлено самолетами 10 млн. доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санитарно-эпидемиологической станции.
А медицинские работники абсолютно всех предприятий и учреждений города кололи его москвичам и гостям столицы.
ИТОГИ: Всего во время данной вспышки в Москве от Кокорекина заразилось 19 человек (7 родственников, 9 человек персонала и 3 пациента больницы, в которую он был госпитализирован с нераспознанной оспой).
От них заразились ещё 23 человека и от последних ― ещё трое. 3 из 46 заразившихся скончались.
В 1960 году все 7 миллионов жителей Москвы были вакцинированы. Привили в том числе и умирающих.
Каждую неделю укол делали 1,5 млн человек, а проводили вакцинацию 10 тысяч прививочных бригад, в которые помимо врачей и фельдшеров входили студенты медицинских вузов.
Через месяц вспышку оспы удалось погасить. P.S. Но все это было давно, в другой стране, которую мы потеряли…».