Людмила Гурченко буквально проснулась звездой после выхода картины «Карнавальная ночь».
Изящной и обаятельной «Леночке Крыловой» приходили мешки писем из разных уголков Советского Союза.
Однако с Эльдаром Рязановым, который «выписал счастливый билет» начинающей актрисе, она не общалась несколько лет.
Гурченко не утвердили на роль в «Гусарской балладе», поскольку режиссёр не представлял её скачущей на коне, а позднее он же не одобрил её пробы к фильму «Ирония судьбы, или с лёгким паром».
В 1980 году Эльдар Рязанов увидел картину Евгения Гинзбурга «Песни войны», где актриса исполнила песни Шульженко, Бернеса, Утёсова и покорила режиссёра талантом и способностью передать дух военных лет.
Именно тогда Рязанов и Брагинский закончили сценарий «Вокзал для двоих», где возлюбленной пианиста Платона Рябинина должна была стать 18-летняя официантка.
«Молодая девочка, сияющие глаза, никакого развода, ребенка, усталости. А я понял, что играть должна только Гурченко», — вспоминал режиссер в интервью Дмитрию Быкову.
Эмиль Брагинский и Эльдар Рязанов начали полностью переделывать образ героини, «подгоняя» его под Людмилу Гурченко.
«Вместо сияющих глаз появилась бесконечная усталость, вместо восемнадцати лет – хорошо выглядящая женщина без возраста».
Режиссёр поставил задачей не раскрывать обаяние и красоту героини до момента, когда она признаётся герою Олега Басилашвили: «Мне… никто… никогда… таких слов не говорил…»
До этого эпизода Рязанову было нужно максимально пригасить «звёздность» актрисы, что было непросто.
«Она была первая наша звезда в западном смысле: идеальная форма, несмотря на полное презрение к диетам, плюс универсальный талант – петь, плясать, комедия, трагедия – плюс работоспособность дикая, фанатическая», — вспоминал режиссёр.
Гурченко во время работы над ролью забывала о личной жизни, общении с друзьями, любых увлечениях и интересах, полностью отдаваясь созданию образа.
Поняв, что тот или иной эпизод удался, она с гордостью замечала: «Пусть тот, кто может, сделает лучше». Но никто не мог её превзойти.
Эльдар Рязанов отмечал, что во время съёмок «Вокзала для двоих» у него были идеальные отношения с Никитой Михалковым, которого он называл одним из лучших актёров, предельно точно выполнявшим поставленную задачу.
В сцене встречи Веры и проводника в купе со знаменитой скороговоркой «Сама-сама-сама» режиссёр передал как бешеный напор героя Михалкова, так и готовность героини Гурченко к разрыву и её нежелание продолжать такие отношения.
Одним из самых ярких кадров стал эпизод, когда Вера уходит от экс-возлюбленного по мосту, а камера наведена на её безупречно прямую спину.
Режиссёр признавался, что для него стала приятной неожиданностью реакция зрителей — на «Вокзале для двоих» почти все в зрительном зале рыдали.
Авторы картины никак не ожидали этого, снимая жизненную, но трагикомическую историю.
Эльдар Рязанов предполагал, что на восприятии и атмосфере фильма отразился тот факт, что съемки начинались с финальной сцены возвращения Платона в колонию, поскольку нужно было успеть зафиксировать «уходящую» зимнюю натуру в феврале.
«Пришлось снимать их возвращение в колонию и игру на аккордеоне на обледенелой горе. Видимо, после этой сцены «легкое» кино уже не могло получиться», — резюмировал Рязанов.